В рамках Всероссийских празднований 200-летия со дня рождения Ф. М. Достоевского в школе с. Покровка открыла двери литературная гостиная. Учащиеся 8-9-х классов прикоснулись к жизни и творчеству великого русского писателя. А в сельской библиотеке состоялась встреча с читателями старшего поколения, которые с большой теплотой и сочувствием отнеслись к судьбе самого Достоевского, прониклись тревогами писателя за униженных и оскорбленных, бедных и обездоленных героев его произведений. Встреча прошла в теплой, задушевной обстановке, и полтора часа пролетели незаметно, как одно мгновение.
Заочная экскурсия перенесла наших современников в 80-е годы 19 века в Петербург, в доходный дом вдовы купца 2-й гильдии, прусской подданной Розалии-Анны Густавовны Клинкострём по адресу Кузнечный переулок 2/5, куда семья Достоевских въехала 5 октября 1878 года. Здесь писатель прожил последние 3 года до дня своей смерти – 28 января 1881 г.
13 ноября 1971, к 150-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского, в квартире № 10 открылся литературно-мемориальный музей.
Достоевские жили небогато. В Петербурге у них никогда не было своего жилья – стоило дорого. Первый свой дом Федор Михайлович купил в мае 1876 года в провинциальном городке Старая Русса Новгородской губернии. Сюда семья стала приезжать на дачный сезон на все лето из Петербурга, чтобы укрепить здоровье и отдохнуть от бурливой столичной жизни.
Анна Григорьевна вспоминала впоследствии: «Благодаря этой покупке, у нас, по словам мужа, «образовалось свое гнездо», куда мы с радостью ехали раннею весною и откуда так не хотелось нам уезжать позднею осенью. Федор Михайлович считал нашу старорусскую дачу местом своего физического и нравственного отдохновения…» Здесь, в Старой Руссе, 10 августа 1875 года у них родится третий ребенок – сын Алеша – последняя любовь и неизбывная боль родителей. «10 августа Бог даровал нам сына, которого мы назвали Алексеем. Имя Св. Алексия – Человека Божия, было особенно почитаемо Федором Михайловичем, отчего и было дано новорожденному, хотя этого имени не было в нашем родстве. Оба мы с Федором Михайловичем были донельзя счастливы и рады появлению на свет Божий нашего Алеши», – вспоминает А. Г. Достоевская.
А теперь потихоньку поднимемся по парадной лестнице на второй этаж. По этим выщербленным мраморным ступеням идешь с особенным чувством благоговения: здесь ступала нога великого писателя! Это чувство разрастается, усиливается, сердце бьется чаще в ожидании встречи с Писателем.
Квартира № 10. На ней медная табличка с каллиграфической надписью «Федор Михайлович Достоевский». Веет историей от дореформенных букв «фита» Ѳ, «ер» Ъ, десятиричного «и» і.
В этой съемной квартире из шести небольших комнат Анна Григорьевна создаст семейный уют, где у всех будет свой угол, место для занятий. Вот передняя, умывальня, детская, гостиная, комната супруги. В гостиной на окнах коричневые бархатные портьеры. Темно-зеленым бархатом обиты диван и стулья с резными спинками и подлокотниками. На столе тяжелая бархатная скатерть и лампа под кофейным абажуром. У окна ломберный столик со скатертью в тон мебельной обивки с богатым рисунком по кайме и два светло-коричневых стула для сидящих vis-a-vis. Зеленые обои на стенах выдают хороший вкус хозяйки дома и составляют полную гармонию в гостиной.
Святая святых – кабинет писателя. Именно отсюда разлетится по России знаменитый роман «Братья Карамазовы», написанный кровью сердца.
Заходить в кабинет, когда отец работал, старшим детям Любе и Феде не дозволялось. Запрет не распространялся лишь на маленького Алешу, когда он, еще не умевший толком говорить, врывался в комнату отца, и Федор Михайлович отбрасывал все дела, садил на колени сынишку, заводил свои часы и давал послушать их тиканье ребенку. Казалось, писатель чувствовал скорое прощание с ним.
А теперь дадим слово Анне Григорьевне: «16 мая 1878 года нашу семью поразило страшное несчастие: скончался наш младший сын Леша. Ничто не предвещало постигшего нас горя: ребенок был все время здоров и весел. Утром в день смерти он еще лепетал на своем не всем понятном языке и громко смеялся с старушкой Прохоровной, приехавшей к нам погостить пред нашим отъездом в Старую Руссу. Вдруг личико ребенка стало подергиваться легкою судорогою < … >. Я очень испугалась и тотчас пригласила всегда лечившего у нас детского доктора А. Чошина, который жил неподалеку и немедленно пришел к нам < … >. Но так как судороги продолжались, то я разбудила Федора Михайловича, который страшно обеспокоился. Мы не отходили от нашего маленького страдальца и с нетерпением ждали доктора. Около двух часов он наконец явился, осмотрел больного и сказал мне: «Не плачьте, не беспокойтесь, это скоро пройдет!» Федор Михайлович пошел провожать доктора, вернулся страшно бледный и стал на колени у дивана. Я тоже стала на колени рядом с мужем, хотела его спросить, что именно сказал доктор (а он, как я узнала потом, сказал Федору Михайловичу, что уже началась агония), но он знаком запретил мне говорить. Прошло около часа, < … > когда вдруг дыхание младенца прекратилось и наступила смерть. Федор Михайлович поцеловал младенца, три раза его перекрестил и навзрыд заплакал. Федор Михайлович был страшно поражен этою смертию. Он как-то особенно любил Лешу, почти болезненной любовью, точно предчувствуя, что его скоро лишится. Федора Михайловича особенно угнетало то, что ребенок погиб от эпилепсии, – болезни, от него унаследованной».
В «Братьях Карамазовых» слышатся собственные голоса Федора Михайловича и Анны Григорьевны. В плаче простой женщины из народа по трехлетнему Илюшечке чувствуется личная мука писателя и его супруги. И это настолько пронзает сердце непреходящей болью, что кажется, не было в мировой литературе более потрясающего семейного горя.
Смерть младшего сына сильно подкосила Достоевского. Обострились его болезни. Он больше не оправится, да и как справиться с туберкулезом, заработанным на каторге?! Этот дом лишь на три года осчастливит Федора Михайловича теплом и семейным уютом, а 28 января 1881 года свет в его глазах померкнет навсегда. Дочь Люба остановит часы в его кабинете, когда узнает, что отец умер. На этих часах всегда 8 часов 38 минут вечера – время смерти великого писателя.
Кто-то справедливо заметил: «Человек жив, пока о нем помнят». О Достоевском Россия не забудет никогда – о нем не дадут забыть книги, со страниц которых выступает великий гуманист и просветитель, страстный борец за справедливость.
В Петербурге, в Александро-Невской лавре, в некрополе деятелей искусств на Тихвинском кладбище есть единственное захоронение, за которое отцы церкви не взяли плату с семьи умершего – это могила великого гуманиста Федора Михайловича Достоевского, который всем сердцем, всей душой отстаивал в своих произведениях права униженных и оскорбленных парий современного ему общества.
Советский литературовед Б. Сучков в статье «Великий русский писатель», написанной к 150-летию со дня рождения Достоевского, сказал: «Страстное, исступленное искание истины, продиктованное любовью к людям и человечеству, было сутью и содержанием творчества великого русского писателя Ф. М. Достоевского. И сейчас, приобщаясь к раскаленному беспокойству его произведений, мы сполна ощущаем обнаженную искренность и мучительность мыслей писателя, подавленного безмерностью людских страданий и жаждущего освободить людей от этих страданий…»
PS. Легкий скрип половиц под ногами, тихие реплики экскурсантов и негромкая речь экскурсовода не мешают погрузиться в мир Достоевского, понять его. Мне кажется, что Достоевский и по сей день обитает в своей квартире на Кузнечной, 2/5. Очень важно, что сотрудникам музея удалось здесь сберечь чувство присутствия писателя и сохранить дух времени. Низкий им за это поклон.
