Интервью с Геннадием Долгановым

– Геннадий Николаевич, расскажите о своём детстве, семье. Как в вашу жизнь пришёл театр?

– Я родился в городе Риге Латвийской ССР, в семье простых рабочих. Театр нравился с детства. Вместе с родителями ходили на постановки, как и многие в те времена. Всё изменилось, когда мне шёл девятый год. У меня был закадычный друг, школьный товарищ. Он занимался в школьной театральной студии, и как-то раз я проводил его на репетицию. Сел в коридоре с тетрадкой, что-то писал. Тут выходит учительница, с которой у нас состоялся короткий, но судьбоносный диалог.

– Ты кто? – спросила она

– Гена Долганов, – не задумываясь, ответил я.

– Пойдём, Гена. Будешь у нас артистом. Не хватает одного.

Оказалось, что мальчик, которому изначально предназначалась роль, заболел. Так я неожиданно впервые вышел на театральные подмостки в амплуа Гекльберри Финна из «Тома Сойера».

– Помните, как это было?

– Конечно. Репетировал мало – когда я пришёл, все приготовления подходили к концу. Мне просто сказали: выходи. И вот я стою на сцене, зал полон, зрители замерли. И вдруг понимаю: я уже не Гена Долганов. Я другой человек. Я – Гекльберри Финн. А зрители верят! Полная тишина в зале. Это ощущение, что чудо происходит на твоих глазах без всякой магии, только благодаря игре и воображению. С этого момента я влюбился в театр на всю жизнь.

– Это преображение произошло само собой?

– Да. Как ребёнок моего возраста мог чему-то «тренироваться» заранее? Всё случилось спонтанно. Но именно эти искренность, неподготовленность и стали чудом. Я поверил, что это на самом деле, и люди в зале поверили. Потом – аплодисменты, благодарность. Вот ради этого и идут в искусство: не ради дешёвых эффектов, а ради того, чтобы зритель ушёл с чувством добра и красоты. Я и своим актёрам всегда говорю: на сцене нужно не удивлять или обаять, а нести именно это – доброту и красоту.

Все следующие школьные годы я посещал детскую студию: ставили классику – Уильяма Шекспира, Оскара Уайльда, Бернарда Шоу.

– Как сложилась ваша жизнь после школы?

– Пробовал поступить в театральные вузы Москвы и Ленинграда, но везде говорили: «Ты всё равно уйдёшь в армию, вернёшься – твои сокурсники будут на третьем курсе, а тебе опять начинать с первого». Я решил не тратить время и пошёл работать на завод, чтобы хоть как-нибудь помочь семье. Через полгода началась армейская жизнь, а уже после вернулся к театру.

– Где состоялся ваш первый серьёзный шаг в профессию?

– В Риге, когда Аркадий Фридрихович Кац набирал курс на театральном факультете латвийской музыкальной академии. Я очень волновался, но поступил с первой попытки. Уже в первый год обучения играл на сцене Русского драматического театра. Мой первый профессиональный спектакль – «Гамлет»: Андрей Ильин играл главную роль, а я – актёра в труппе, которая приезжает в замок. С этого и началась моя профессиональная работа. Окончил академию в 1991 году, продолжая выступать в Русском драмтеатре. В том же году поехал в составе труппы на гастроли на Дальний Восток – Хабаровск, Иркутск, Владивосток.

– Но в 1991 году ситуация в стране резко изменилась…

– Да. Мы возвращаемся в Ригу, а это уже не Советский Союз, а Латвийская республика. Начались сложные времена: давление на русскоязычных, требования ставить меньше спектаклей на русском, больше на латышском. Всё это ломало привычный уклад, театр работал, но атмосфера была совсем не та.

– Тем не менее вы продолжали развиваться в театральной сфере?

– Конечно. В 1994 году поступил в Латвийскую академию культуры. Получил диплом магистра театрального искусства по направлению режиссуры. По условиям обучения нужно было поставить два спектакля. Я выбрал «Путешествие Голубой стрелы» Джанни Родари и «Привидения» Генрика Ибсена. В рецензиях на последний отмечали, что мне удалось сделать сложное драматическое произведение чуть более светлым, добавить оптимизма. Диплом у меня был под номером 003 – я стал одним из первых магистров-режиссёров театра в Латвии.

– Почему возникла мысль о переезде в Канаду?

– В конце 90-х стало ясно: жить в Латвии русскоязычным будет всё труднее. Забрали советские паспорта, выдали бумажку, где было написано: alien – чужак. В России тоже были сложные времена, а Канада активно приглашала переселенцев. Предлагали работу, достойную жизнь. Я уехал в 1999 году, поселился в Торонто, прожил там больше 20 лет. Адаптировался быстро – в многочисленной русской общине было ощущение единства: праздновали 9 Мая, проводили акции памяти, культурные мероприятия. Проблем с коммуникацией не возникло: на родине я учился в школе с углубленным изучением английского языка.

– В Канаде помимо театра вы снимались в кино?

– Верно. Сначала массовка, потом роли второго-третьего плана. Там система жёсткая: без агента не пробьёшься, а его без опыта не найдёшь. Но я не сдавался: самолично приходил на кастинги. Наконец на меня обратили внимание, познакомили с агентом. После этого пошло-поехало: я играл в канадских и голливудских проектах в основном русских, показывая разные грани их души. В сериале Bridge («Точка разлома») исполнил роль следователя. За эту работу получил номинацию на высшую телевизионную награду Канады – Gemini Awards. Впервые на эту награду претендовал русскоговорящий актёр.

– Как вы попали в Голливуд?

– Голливуд сам приезжал в Канаду. Там снимать было дешевле: на каждый доллар выходило полтора. Поэтому многие голливудские проекты делались у нас. Я работал, в частности, в фильме Гильермо дель Торо «Форма воды» - был специалистом по диалогу: преподавал актёрам русский язык, помогал с постановкой речи. Сам дель Торо мог себе позволить буквально всё: бюджет безлимитный, техника дорогущая, на съёмочную площадку заказывал десятки водовозов для дождя. Конечно, масштаб и размах отличались от канадского кино, где всё делалось скромнее.

– Но в какой-то момент всё прекратилось?

– Да. Стало очевидно, что политика страны идёт к полному запрету всего русского – культуры, языка, истории. Ролей предлагали всё меньше, а в какой-то момент и вовсе наступила тишина. Последние годы я руководил киношколой «Фокус»: учил детей и взрослых театру, кино, мультипликации, снимали фильмы, проводили кинолагеря. Но в 2021-м школу пришлось закрыть: условия для русскоязычной деятельности сделали невозможными.

– И вы решили, что пора возвращаться в родную культуру?

– В российском посольстве узнал о программе переселения соотечественников. Мне сказали: выбирайте регион, где ваши знания и опыт будут востребованы. Я связался с разными субъектами. Отозвалось агентство занятости Сахалинской области, буквально на следующий день пришёл ответ: «Вы нам нужны. Приезжайте».

– Оказалось, что вы нужны именно в Долинском районе?

– Да. Когда документы были готовы, мне нашли работу именно здесь. Моя должность – режиссёр любительского театра местного ЦДК. Я буду создавать театр-студию.

– Что это будет за студия?

– Театр-студия – это одновременно и школа, и сцена. Буду обучать актёрскому мастерству, речи, движению, сценическому бою, ставить спектакли с участием учеников. Программу придумал ещё в 1989 году, когда в Риге открыл студию «Волшебная флейта». Там мы занимались и актёрским мастерством, и режиссурой, и даже светом. Хочу продолжить эту работу. Планирую набрать три группы: дети, подростки и взрослые. Репертуар будет зависеть от состава участников: от детских сказок до больших спектаклей, где вместе будут играть взрослые и дети.

– Как вас встретили на Сахалине?

– Честно говоря, я такой душевности давно не видел. Прилетаю, получаю багаж, и вдруг – встречают люди с караваем. Потом в Долинске, у Дома культуры, меня приветствует директор с блинами, икрой. «Здравствуйте, с приездом!» Вы можете представить такое в Канаде? Никогда. Это было очень трогательно.

– Как вы себя ощущаете на новом месте?

– В советские времена была передача «Очевидное-невероятное». В начале звучали строки Пушкина: «О сколько нам открытий чудных готовят просвещенья дух…» Часто их вспоминаю. Для меня наступило время открытий – нового театра, новых людей, новой жизни. Я позитивно отношусь к переменам, особенно если они приносят новые перспективы. Если получится создать профессиональный театр – замечательно. Но даже если это будет студия для детей, подростков и взрослых – уже хорошо. Ведь театр – это всегда сказка. И эту сказку мы постараемся сделать в Долинске.

Автор статьи: Андрей Васильев.